Верстальная программа – ее свойства и задачи
Принципы эти заложены, слава Богу, еще до изобретения компьютерного изготовления книжек, соответственно в верстке участвовали и до сих пор участвуют опытные специалисты прошлого, то есть тех времен, которые отмечены принципами высокой печати и, конечно же, ручным (только кое в чем автоматизированным) набором текстов Соответственно гранки – это и сейчас гранки, хотя и сильно отличающиеся от тех, что были прежде. Обработка свинцовых пластов или барабанов с текстом нас не касается, да я точно и не знаю, назывались ли они матрицами или штампами, какова была точно та технология, но теперь для нас, готовящих на домашнем компьютере целиком всю книгу, вплоть до вывода типографских пленок, это и не столь важно. Программа верстки должна выдерживать самое главное – все принципы верстки, которые, если от них не отступать, позволяют сделать все не только красиво, но и правильно. Добавлю только то, о чем упустил сказать раньше. Для верстальной программы практически безразлично, насколько текст, находящийся в буфере, отформатирован. Все настройки форматирования текста мы назначаем опять же в самом приложении. Задачи форматирования – это переносы, выравнивание текста, шрифт и его размер. Все это мы увидим в опциях командных меню. Но она невозможна и без кое-каких других настроек.
Идем дальше. Жидкая строка получается в книге очень часто – чаще чем плотная. Это происходит от того обстоятельства, что программа, восприняв словарный язык русский, разбивая строки переносами, игнорирует иностранные слова. Именно длина этих непонятых программой слов и порождает жидкие строки: на всякий случай программа выбрасывает какое-нибудь длинное русское слово в следующую строку (хотя перенос ему вполне можно было назначить) или оставляет его на предыдущей. Тут вступает в силу опция назначения переноса. То есть мы можем назначить длинному русскому слову ручной перенос, и слово попадет частично на прошлую строку, таким образом ликвидировав ее "жидкость". Плотные же строки практически не могут родиться при работе верстальной программы без прилагаемых со стороны пользователя усилий, то есть по умолчанию. Плотная строка образуется, как правило, когда мы ее доводим до этого состояния своими действиями – например, стараясь убрать небольшой "хвостик" текста из последней строки абзаца. Или загоняя тире, выскочившее в начало строки (этого делать категорически нельзя!), в предыдущую строку…
Теперь что касается висячих строк. Здесь понятие висячей строки от незыблемого уже несколько ушло в "демократичное". Что такое висячая строка! Это понятно из самого определения: строка, которая повисла. Чаще всего это одна из строк предыдущего абзаца, которая из-за длины фразы попала с предыдущей страницы на ту, где она теперь (с колонками в газете то же самое). Строка может оказаться полной, то есть содержащей то число знаков, на которое как раз разбита книжная строка. Тогда некоторые издатели уже считают, что строка не висит, и пропускают ее. На самом деле это по старым канонам все равно висячая строка, поскольку она – всего лишь одна строка от предыдущего абзаца, и с нею надо что-то делать. Но подобное обстоятельство еще не может быть самым страшным. Самый непрофессиональный вариант в данном случае тот, когда от этой строки на новую страницу попало всего несколько знаков. То есть, по сути, образовался "хвост".
И здесь издатели поступают по-разному. Есть такие, которые разжижают предыдущую строку, добавляя в висячую еще какое-то количество знаков. Это делается за счет трекинга – межсимвольного интервала. Тогда для них строка получается как бы и не висячей. Но это как раз все еще крайний, непрофессиональный вариант. Если считать правильно, то такая строка вовсе не должна находиться на этой новой странице (или строке). То есть соответственно ее нужно было бы, наоборот, уплотнить: тогда она целиком уместилась бы на предыдущей странице, и вопрос бы снялся.
Особенно неприятным моментом является перескок строки с предыдущей нечетной страницы на последующую четную. То есть, как вы понимаете, на стадии перелистывания книги! Такую строку в XIX и начале XX века типографы звали вовсе, извините за выражение, "6лядской". Это не ругательство, хотя слово и ругательное, но на старом типографском языке (взгляните в словари уважаемых авторов) оно было чисто профессиональным. Потому что описанного нонсенса в типографиях прошлого не должно было быть, а работников, допустивших это, увольняли. Мне кажется, слово пришло из далекого, очень далекого прошлого, со времен Ивана Федорова (а может быть, еще от переписчиков рукописных книг), когда этим словом пользовались даже в житиях святых, поскольку оно было просто легкоругательным, типа слова "собака", когда мы произносим его в сердцах. А житие протопопа Аввакума и вовсе изобилует этим словом.
Ну, да ладно, я отвлекся. Идем дальше.
Столь же висячей строкой является и строка последующего абзаца, которая оказалась на предыдущей странице. Однако многие издатели допускают ее присутствие на предыдущей странице, вовсе не считая ее висячей по той причине, что она полная. Ну, во-первых, она всегда как раз формально неполная, поскольку абзац начинается с красной строки..
А что страшного в том, спросите вы, что строка оказалась там, где она оказалась? Неужели эстетика (возможно, и ложная) перебьет сам смысл того, что напечатано в той строке? Ведь если книга интересная, мы и не заметим никаких висячих строк, увлекшись содержанием…
Нет, не все так просто. Вопрос возникал, кажется, с самого начала не из-за эстетики текста. Мешала технология изготовления типографских форм. По этой технологии положено было каждой верхней строке каждой страницы быть полной. Исключением было, кажется, лишь то, когда бы эта строка начиналась с абзаца, то есть с наличия в полной строке красной строки.
Специально я не выяснял, но мне думается, что и последняя строка страницы также должна была быть полной. Тогда бы здесь сам собою и возник вопрос о неполности строки из-за присутствия в ней красной строки. Вполне возможно, что именно поэтому такая строка считалась висячей.
Возникновением колонтитула мы обязаны, думаю, как раз этому обстоятельству. То есть колонтитул вполне мог родиться как решение избежать первой (а то и последней) висячей, неполной строки. Тогда форма в типографии изготавливалась уже более-менее правильно. Впрочем, вопрос эстетики здесь тоже нельзя сбрасывать со счетов. О колонтитуле мы еще поговорим, сейчас же хочу лишь добавить, что издатели, которым хочется не обращать внимания на висячую верхнюю и нижнюю строку, пользуются для своего оправдания как раз наличием нижнего и верхнего колонтитула, что, конечно, очень удручает.
Вернемся к жидким и плотным строкам: я не сказал о маленьких нюансах, когда приходится все же применять трекинг, даже если строки и не отмечены программой как плотные или жидкие. Почему?
Потому что опять же традиция верстки требует, чтобы строчка не начиналась с тире, не начиналась с короткого остатка слова от предыдущей фразы, не кончалась коротким словом с заглавной буквы (началом нового предложения) типа предлога "О" во фразе "О бедном гусаре замолвите слово". Это, может быть, и слишком изысканная верстка, но именно ею пользуются и ее отстаивают самые приличные издательства. Поэтому искусственно плотные и искусственно жидкие строки есть в каждом тексте, почти на каждой странице. Назначая в переносах (по умолчанию) три знака для предыдущей и два знака для последующей строки, авторы никак не рекомендуют вам оставлять два или три знака от нового предложения, будь оно даже и внутри абзаца. Все это называется среди верстальщиков "хвостами" и должно быть также ликвидировано. Потому верстка и есть работа кропотливая, не для непосед.